По признанию самого автора, поводом для написания книги были отнюдь не
радостные события. Война в Украине, характеризующаяся невиданным доселе
использованием технологий пропаганды и информационных воин, породила стойкий
запрос как россиян, так и украинцев на то, чтобы разобраться в происходящем,
получить возможность самостоятельно формировать собственное мнение и позицию.
Книга В. Соловья “Абсолютное оружие. Основы психологической войны и
медиаманипулирования” призвана ответить на возникающие в связи с происходящим
животрепещущие вопросы, рассказать о методах, используемых пропагандистами и
манипуляторами, а также показать пути, следуя которым можно минимизировать
влияние назойливой и агрессивной информационной среды.
Учитывая специфическую тематику книги, автор сопровождает свое изложение
рядом оговорок. В частности, он несколько раз изящно указывает на то, что даже
нейтральное сообщение заангажированному реципиенту кажется написанным с
позиций, идеологически близких его оппонентам. Признаюсь честно, я не единожды
испытывал подспудное желание уличить автора в антиукраинской позиции, однако
каждый раз мне удавалось остановиться и удержаться от поспешных суждений. Этому
немало способствовало то, что рядом с разоблачаемыми примерами из украинских
медиа и сегментов социальных сетей обычно присутствовали также разоблачения
прокремлевского пропагандистского и манипулятивного контента. Настойчивые же
указания на то, что пропаганда исходит не только с российской, но и с
украинской стороны, но последняя менее профессиональна, вряд ли свидетельствует
о заангажированности автора, являясь скорее не лишенным оснований и аргументов
профессиональным мнением.
Основная часть книги посвящена рассмотрению механизмов пропаганды и
медиаманипулирования на актуальных примерах российско-украинского
противостояния, а также “арабской весны” и американской внешней политики.
Несомненной ценностью книги представляется ее обращение не только к
традиционным для подобных работ социологическим, историческим источникам и
публицистике, но и к эволюционной и когнитивной психологии. Современные
психологи отказываются от рассмотрения человека в качестве сугубо рационального
существа – более того, рациональность видится им в качестве механизма адаптации
к условиям среды с целью физических выживания и размножения. Выживание и
размножение, читай – личные интересы человека, лежат в основании рационального
мышления и управляют им, используя в своих интересах. Пропаганда и манипуляции
направлены именно туда, в иррациональные основания рациональности, то есть на
личные интересы. Именно поэтому “хвост” и “виляет собакой”. Скорее даже
наоборот, “собака” является иррациональной частью человека, ориентированной на
эволюционные выживание и размножение, тогда как ее “хвост” – это разум, post factum разъясняющий поступки
“собаки” как “разумные”. С целью облегчения восприятие текста для широкого
круга читателей В. Соловей прямо не упоминает в качестве источников своих
выводов, например, работы лауреата Нобелевской премии 2002 года, основателя
поведенческой экономики Д. Канемана, или автора теорий моральных оснований
и социального интуитивизма Дж. Хайдта, а также труды прочих многочисленных
психологов и нейробиологов, исследующих особенности принятия решений в разных
ситуациях под влиянием тех или иных факторов. В противном случае от обилия
ссылок и комментариев книга распухла бы в лучшем случае на треть. Впрочем,
В. Соловей, проводя анализ влияния медиа на мышление и поведение людей,
фактически популяризует результаты исследований и идеи, циркулирующие в современном,
главным образом англоязычном, научном дискурсе.
В целом, книга рисует достаточно мрачную картину. Человек предстает в ней
ориентированным отнюдь не на истину, а на эмоциональный комфорт, поддержание
высокой самооценки, чувства собственной правоты и превосходства. Подобный
эгоцентризм сопровождается этноцентризмом, иррациональной уверенностью в
превосходстве своей страны, своего народа, своей группы над всеми остальными, а
также интеллектуальной ленью и, за редким исключением, нежеланием самостоятельно
мыслить, склонностью конформно брести за остальными. Все это естественным
образом располагает к тому, чтобы людьми беззастенчиво манипулировали, тогда
как борьба с манипуляторами представляется донкихотством, ведь на смену одним
манипуляторам неизбежно приходят другие. Иными словами, манипуляция
представляется неизбежной в силу особенностей человеческой природы. Впрочем,
определенный процент людей обладает своеобразным иммунитетом от манипуляций.
Нередко это люди с психическими отклонениями, такими как недостаток интеллекта
или социальной дезадаптацией; однако это также интеллектуальная и моральная
элита общества, “прогрессоры”, те, кто способен к конструктивному изменению
общества.
Для противостояния манипулированию В. Соловей предлагает, фактически,
психогигиенические и психотерапевтические интервенции, многие из которых можно
встретить в рекомендациях психологов. Это, среди прочего, воздержание от
неумеренного просмотра телевизионных новостей и “аналитических программ” вплоть
от отказа от телевидения вообще, а также обучение контролю собственных эмоций,
поскольку именно они представляют собой те крючки, за которые цепляются
манипулятивные технологии. Важным является чтение книг, которые, во-первых,
отвлекают от навязчивого просмотра телевизора или обновлений в социальных
сетях, а во-вторых, прививают особую интеллектуальную культуру, являющуюся
своеобразным фильтром для действий манипуляторов. Основным условием успешного
противодействия попыткам манипулирования является смена установки с
эгоцентричной и непогрешимой, в рамках которой человек ощущает себя всегда
правым, к смиренному признанию своей неизбежной интеллектуальной ограниченности
и заангажированности. Отказ от представления о себе и своей группе как о центре
Вселенной, готовность признавать свои ошибки и учиться на них эффективно
обезвреживают всевозможные попытки манипуляторов создавать образ врага, играть
на низменных идеях превосходства и интерпретировать действия других как
враждебные. Тут впору вспомнить американского гуманистического психолога
А. Маслоу, автора теории здоровой и зрелой (в его терминологии –
самоактуализирующейся) личности. Зрелая личность для А. Маслоу видит мир
таким, каким он есть на самом деле; она, насколько это вообще возможно, не
привносит в собственную картину мира ничего от своих желаний, страхов и надежд.
Психическое же нездоровье, даже если оно характеризует “нормальную” личность и
не перерастает в полноценную патологию, является главным образом когнитивной
ущербностью, неспособностью отвлечься от собственных проекций и посмотреть на
мир незамутненным взором. Следование рекомендациям В. Соловья, помогающим
значительно уменьшить влияние на себя со стороны медиа, фактически, могут стать
подспорьем для развития здоровой личности: по крайней мере, в интеллектуальной
сфере.
Несмотря на изрядную долю пессимизма по отношению к человеческой природе,
книга В. Соловья не создает ощущения безысходности и обреченности на то,
чтобы слепо следовать за манипуляторами. Она посвящена студентам, и это
посвящение сопровождается “любовью и надеждой” – рискну предположить, что это
надежда на то, что разобравшись с механизмами нечистоплотного воздействия на
людей, студенты смогут не поддаться на них, а также, вероятно, обучить этому
других. Хоть автор акцентирует на том, что абсолютное большинство людей в той
или иной степени готово поддаться манипулированию, и нередко даже желает, чтобы
им мягко указывали на то, как думать и что делать (последнее, правда, не должно
создавать дискомфорта), он указывает и на то, что человек все же способен и на
самостоятельное мышление. Позицию, согласно которой большинство людей
эгоцентрично, лениво, конформно и пассивно, можно счесть
консервативно-элитарным отрицанием духа гуманизма и просвещения. Впрочем,
избавление от иллюзий, пусть даже касающихся разумной, активной и благой
природе человека, a priori не может
противоречить духу просвещения, являясь его неотъемлемой частью. Гуманизму же
стоит быть реалистичным, основанном не на сладких иллюзиях, а на знании о том,
каким человек есть на самом деле. Не верь автор в возможность, пусть
ограниченной, но свободы человека от иллюзий, его ответственности за свои мысли
и поступки, книга вряд ли была написана и увидела бы свет.
